Как много тех, с кем можно лечь в постель
Как мало тех, с кем хочется проснуться...
И утром, расставаясь, обернуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить...
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено - и в радости, и в горе
Быть рядом... Но при этом не любить...
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке...
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять...
Вот так и вьётся эта канитель –
Легко встречаются, без боли расстаются...
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться

Я научу тебя скучать по мне...
Понять,что время учит,а не лечит...
Что счастье-каждый миг наедине...
И что в разлуке лишь желанней встреча...
Я научу тебя меня хотеть...
До умопомрачения, до боли...
Чтобы, не прикасаясь, мной владеть...
И ощущать, как я полна тобой...
Я все принять смогу и все понять.
Любить и ждать, почти что не ревнуя.
Ты лишь сумей меня не потерять.
Ведь этому тебя не научу я...

Они рядом сидели, обнявшись любя.
Она тихо спросила: «Что я для тебя?»
Немножко подумав, с мечтами в глазах,
Он стал вспоминать, оглянувшись назад.
«Когда ты со мной, забывается боль.
Все беды и страхи теряют свою роль.
Когда ты со мной, улетают часы.
Я рядом с тобой вижу светлые сны.
Когда ты со мной, я — не одинок.
Твой голос и взгляд не раз мне помог.
Когда ты со мной, я тот, кто я есть.
Ты все недостатки смогла перенесть…»
Он к ней повернулся и понял как раз,
Что ей и не нужно затасканных фраз.
Слегка улыбнувшись, сжав руку рукой,
Он просто ответил: «Я счастлив с тобой!»

Катюша, чьи это стихи?

Нашел автора последнего - Оксана Аксютик.
Пишет на божественную тематику.

Перестань намекать на постель -
Ведь проблем не решают объятьем.
Я сегодня надену Шанель –
Буду в маленьком черном платье.

Хватит «гнать» романтичную чушь.
Видишь, лед уже в виски растаял?
Ах, какая нестойкая тушь…
Только плакать у нас – против правил.

Где ты ангелов видел с тату?
С интеллектом таким аморальным?
Так старался, а выбрал не ту…
Что ж бывает… не все идеальны.

Шпилька – больше, чем просто каблук…
Это высь! И стремление к звездам!..
И давай обойдемся без рук,
Ведь – увы – приручать меня поздно…

Лучше битва, чем мир взаперти.
Это тайна всех маленьких женщин:
Из двух зол, что стоят на пути,
Выбрать то, что покажется меньшим.

Стоп! – не чокаясь, выпьем до дна
За любовь! / а сквозь зубы «Проклятье!»…/
Беззащитна. И этим сильна.
В этом маленьком черном платье…

Чужой! Ты все-таки чужой!
Да так давно, что я уже забыла,
Какое у тебя уютное плечо,
Глаза, которым верила, любила.

Какая жесткая, широкая ладонь
И нежная. Рука в ней утопала.
И как красив журчащий баритон -
Такой волнующий, что сердце трепетало.

Чужой! И в високосном том году
С глазами грустными, как у больной газели
Ты мне сказал: - Я больше не приду...
Ты сильная, поймешь, она - слабее.

Ты так сказал обыденно, легко,
Что не заплакать сил моих хватило.
Я задохнулась: - Боже! Ты - чужой!
И лишь губу до крови прикусила.

Чужой! Но ты - мой оберег.
Иначе, с кем бы я других сверяла.
Закрыла сердце на ржавеющий замок,
Чтоб не открылся. И в других тебя искала.

Чужой! Вдруг прилетел и ищешь встреч.
Прошло полжизни. Ничего я не забыла.
Я не свободна. Не об этом речь,
Что ты – чужой, я так тогда решила.

И пусть, как в юности, под ложечкой свербит,
Мой взгляд лучится, глаз твоих касаясь.
Чужой! Седой... Ты просто, как магнит...
Я сильная. И я с тобой прощаюсь...

любила так, как никого другого,
готова была жизнь свою отдать
за милого, родного, дорогого -
как можно было это все предать?

терпела все - и ревность, и разлуку,
была готова за тебя страдать,
принять злословье, ненависть и муку -
как можно было это все предать?

простила все - плохое настроенье,
сарказм циничный, глупое враньё,
в моей любви бесстыдное сомненье -
но только не предательство твое.

Ты должен мне три тысячи ночей,
Три тысячи блаженных пробуждений,
Десятки ссор, неистовых речей
И ровно столько страстных примирений.

Ты должен хор пропущенных звонков,
А принятых - плюс минус бесконечность...
Жесток лимит на выплату долгов
С поправкой на земную быстротечность.

Ты должен уйму разных мелочей,
Таких как «с добрым утром...", "будешь кофе...»,
И сотни нерасплавленных свечей,
И «я люблю» на выдохе и вдохе...

...а я должна еще успеть в ответ
тебя счастливым сделать до заката,
не потому, что клином белый свет,
а потому, что мне других не надо.

Привет. Не ждал? Я так и знала: остывший чайник, пыль и скука.
Я просто мимо пролетала и вот зашла, прости – без стука.
Мне страшно захотелось чаю – с малиной, медом или мятой.
И поболтать. О чем? Не знаю, был не вопрос – "о чем" ... когда-то.

А на плафоне паутинка, другие шторы, непривычно.
Ты, говорят, живешь с блондинкой? Без комментариев? Отлично!
Еще рисуешь? Не забросил? Пейзажи, графика ... С натуры?!!
Влезает в рамку? Нет вопросов. Да-да, согласна: бабы – дуры.

Давай о чем-нибудь... а кстати, за книжной полкой на портрете
В моем малиновом халате никак она? Мечта поэта!
Какие формы!!! Поздравляю. Куда уж мне. Невероятно.
Безумство роз в цветущем мае! Без комментариев? Да ладно.

Ну что же, славно посидели, про чай я, кажется, забыла.
А хочешь, вместе полетели, как раньше... впрочем, пошутила.
Ты извини, была бестактной. Я не к тому, чтоб всё с начала
И вовсе не прошусь обратно, а просто... по тебе скучала.

Когда умолкнут за окном машины
Иссякнет дел насущных кавардак
Заглянет Прошлое, сутуля спину
И виновато спросит: «Ну ты как?»

А как я? Да откуда же я знаю?
День прожит. И надеюсь, что не зря.
Все реже плачу, лучше засыпаю...
Работа, дом, зовут к себе друзья...

Вот только по ночам так мерзнут руки
Не находя привычного тепла
И утром чайник мается от скуки
Ворчит двум кружкам: «Чай не налила».

И зеркало глядит с немым вопросом
Оно привыкло видеть нас двоих
Тускнея, ни о чем оно не спросит
Лишь профиль мой легонько задрожит.

Не жизнь, а просто сахарная вата.
Все хорошо. Ему так и скажи!
И улыбнись, ведь ты не виновато.
Ты знаешь, Прошлое, давай дружить!
(c)

С лицом измученным и серым,
На белой смятой простыне,
Как жертва бешеной холеры,
Лежишь коленками к стене.
Протяжно стонешь, как при родах,
Трясeтся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа
Застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
Струится пенная слюна.
Ты шепчешь жалобно и робко:
"Как ты с детьми теперь одна?!"
В квартире стихли разговоры,
Ночник горит едва-едва.
Темно... опущены все шторы…
У мужа тридцать семь и два.

И пусть сегодня мне очень больно,
Зато вчера мне было очень хорошо…
И пусть сегодня мне очень больно,
Была б возможность-повторила бы еще.

И хоть сегодня сердце и разбито,
Зато вчера безмерно счастлива была.
Неважно, что душа уже закрыта,
Когда вчера в твоих объятиях жила.

И пусть те раны, что оставлены тобою,
Еще совсем не скоро заживут.
Любовь свою от лишних взоров скрою,
Совсем немногие меня сейчас поймут.

Не отрицаю, что она приносит муку,
Однако о прошедших днях я не жалею.
Но лишь теперь я чувствую разлуку…
Мне холодно, озноб… тобой болею…

О чем ты думаешь, когда ложишься спать?
Я — о тебе и чуточку о вечном...
О том, что в этом мире быстротечном
нас друг у друга не похитить, не отнять.

Ещё о том, что я рискую полюбить.
Безвременно, без писем и конвертов.
Без слов признаний, дневников, моментов,
в которых вместе не мечтать... не ждать... не быть.

О чем ты думаешь, какие снятся сны?
Я — снов не вижу... погружаюсь в бездну
попыток урезонить бесполезность
моих желаний с монограммой «только ты».

Зачем пишу, грущу, придумываю «нас»?
Ты для меня хмельной глоток абсента.
А я... /обрыв раздумий киноленты./
О чем ты думаешь?... Я — о тебе сейчас.