А этот материал я бы хотела, чтоб Дима оценил. Мне не все понятно...
КРЕМЛЁВСКИЙ КАМЕНЬ/ВЕЛЕСОВ КАМЕНЬ
Кремлёвский камень некогда «приплыл» по Москва-реке к Боровицкому холму, после чего и явилось там святилище бога Велеса. Имя «Боровицкий» говорит не только о том, что некогда этот холм был покрыт дремучим бором. «Бор» (или «бер») – это одно из имён бога Велеса. Также это другое имя медведя, священного животного Велеса,- отсюда появилось слово «берлога», означающее «логово бера».
Согласно генеалогии Лунной династии (эта генеалогия общая для славянской, скандинавской и индийской традиций), бог Бор (он же Бури, Пурурвас), сын Илу и Бода, рождает Вили (он же Велес). Таким образом, Бор, или Святибор, является очередным воплощением Велеса и одновременно его (своим собственным) отцом.
В марийском боге благосостояния и скота Поро Кугу Юмо также можно узнать бога Бора. К тому же, финно-угорские племена жили на территории будущей Москвы.
В скандинавских преданиях бог Бор рождает вождя и бога Одина, а в славянских преданиях вождя Одинца рождает Велес. Все эти предания восходят к времени единства северных народов, потому они столь схожи. Следует также вспомнить, что подобные названия мы можем найти и в Киеве, где у Боричева взвоза некогда стоял идол бога Велеса (бога Бора).
Таким образом, кремлёвский Боровицкий холм – это холм бога Велеса-Бора. И на этом холме некогда лежал и был почитаем москвичами Велесов камень.
Этот Камень лежал с древнейших времён на склоне Боровицкого холма близ храма Иоанна Предтечи (более известного как церковь Св. Уара). Он был продолговатый, длиной около аршина, слегка отёсанный. Следуя древнейшей традиции, к этому камню москвичи приносили на праздник Купалы и на Петров день своих младенцев, особенно больных, «для обретения крепкого здоровья и исцеления от различных недугов». Так сообщает нам этнограф и фольклорист И.М. Снегирёв в книге «Русская старина…» (т. 1, 3-е изд., М., 1852).
По давнему обычаю, здесь справляется следующий обряд (такой же обряд, очевидно, совершался в прошлом веке и у Кремлёвского камня). Матери набирают из ручья или речки ковшик воды, обливают ею камень, а затем собирают воду в отдельную посудину. После этой водой, почитающейся «святой», обливают младенцев. Затем младенцев одевают в новое бельё, а старое оставляют у камня. Такой обряд был описан Ю.М. Золотовым в статье «Остатки древнего святилища…».
Известен и текст заговора, который произносится во время этого обряда: «Стану я (имярек) благословясь, пойду к синей реке. На синей реке, на крутой горе лежит бел-горюч камень Алатырь… Как скатилась с тела белого студёная водица, так отпрянь от (имярек) родимая огневица (горячка, лихорадка и пр.), с буйной головушки, с ясных очей, с чёрных бровей, с белого тельца, с ретивого сердца… С ветру пришла – на ветер пойди, с воды пришла – на воду пойти, с лесу пришла – на лес пойди отныне и до века».
Известно, что Боровицкий холм был заселён по крайней мере со времён основателя Москвы князя Моска, то есть с VI века, согласно "Книге Велеса». Но есть также данные и о более ранних основаниях Москвы – князем Дажень-яром в IV веке, согласно «Ярилиной книге», а также легендарными патриархами Мосем и Бором в V – VII тыс. до н.э., то есть в эпоху Купалы, согласно «Звёздной книге Колядв».
Со времени основания Москвы святилище Велеса и Купалы находилось на Боровицком холме и весьма почиталось окрестными жителями.
Но вот во времена Юрия Долгорукого последнее вятичское языческое княжество и сама Москва были присоединены к Владимиро-Суздальскому княжеству. Ведические святилища стали перестраивать под христианские храмы.
Тогда, по церковному преданию, «на пепеле купальского костра», то есть на месте святилища Купалы, была заложена деревянная церковь Иоанна Предтечи, «что на бору». Летописец утверждал, что сей храм – «первая на Москве церковь бысть». Строительство христианского храма мало что изменило, ибо рядом по-прежнему находился Велесов камень, к которому по праздникам стекались москвичи.
Церковь Рождества Иоанна Предтечи и святого Уара
Храм несколько раз горел и перестраивался. В 1461 году по велению великого князя Василия Тёмного пришедший в ветхость храм был разобран, а на месте его был возведён каменный. Но уже в 1493 году храм был вновь разрушен чудовищным пожаром, о котором в летописях сказано: «Как Москва встала, таков пожар не бывал». Тогда же Предтеченский храм был заново отстроен. А в 1509 году в этом храме был устроен придел св. мученика Уара. Москвичи, конечно, мало что знали о этом мученике и называли его по старинке Яром, разумея сына Велеса Ярилу.
Имя мученика Уара дали при рождении царевичу Дмитрию Углицкому, страдавшему эпилепсией, которого приносили к Велесову камню и в эту церковь для облегчения страданий. А после его уибиения и обретения мощей царевича они были размещены в этом пределе. Это, а также последовавшие исцеления младенцев ещё более убедили москвичей в святости этого места и мощей царевича Дмитрия. Слава камня и придела Уара была столь велика, что саму Предтеченскую церковь переименовали в церковь св. Уара.
В бурях Смутного времени вновь стало ощутимо присутствие сил Велеса, покровителя Кремлёвского холма. Потому вряд ли случайным следует считать приход к власти Бориса Годунова, и имя, и фамилия которого имеют связь с именами Велеса: корень «Бор» в имени; а в фамилии есть корень «год», Велеса также звали Стариком Годовиком, Ставром Годиновичем и пр., согласно «Книге Коляды». Последующий приход к власти династии Романовых заставляет вспомнить ещё об одном имени Велеса: «Раман», что значит сын бога Ра (он же авестийский Рамна, ведический Рама). Есть и русские баллады о князе Романе, повторяющие древние мифы о Велесе-Рамне.
Кремлёвский камень и храм Уара долгое время были под защитой царской фамилии, ибо и сами цари получали помощь от этих святынь. Но всё изменилось, когда столица и двор переместились в Петербург.
2 октября 1846 года император Николай Павлович, будучи в Кремле, сделал замечание, что церковь Св. Уара портит вид окон Кремлёвского дворца. Это замечание всколыхнуло московское православное духовенство, давно уже озабоченное духом, исходящим от поклонения Камню. Однако никаких действий не было предпринято до 1848 года, до тех пор, пока император не покинул пределы России. Видимо, причиной тому было опасение изменения высочайшего решения под воздействием волнений в столице, могущих произойти при разрушении храма.
И такие волнения в самом деле были, как только московским митрополитом Филаретом было принято окончательное решение. Слух о готовящемся уничтожении древнейшего в столице храма привёл в волнение все слои общества. И тогда, «дабы избежать волнений и толков», на стене близ Боровицкой башни была сделана надпись о причинах этого решения со ссылкой на государя.
А когда вельможа А.Н. Муравьёв обратился к Филарету с просьбой сохранить храм, тот ответил весьма многозначительно: «Простите, что я поклоняюсь иконам и прочей святыне, а не рассевшимся камням Василия Тёмного». Камнем Василия Тёмного митрополит Филарет именовал именно камень Велеса.
Скрытая замена имени Велеса именем князя Василия Тёмного имеет вполне определённый смысл. Видимо, ещё самого князя сопоставляли с Велесом. Но главное то, что по давней традиции, христианские священники скотьего бога Велеса именовали «тёмным», возводя слово «скотий» к греческому «скотос», что значит «тёмный», «слепой». Однако следует помнить, что слепым был бог Пекла Вий, а не Велес. Это сопоставление – суть давняя ересь, с которой боролись волхвы ещё в глубокой древности.
Храм Уара был разобран, а камень Велеса убран в одну ночь. Под разобранным алтарём храма были обнаружены кости животных: конский череп, кости лошади и коровы. Очевидно, это были остатки древних жертвоприношений Велесу.
Искали под церковью и подвалы с библиотекой Софии Палеолог, ибо, согласно летописям, какое-то время она хранилась именно здесь (что также знаменательно, ибо Велес – хранитель мудрости, изобретатель письменности). Но поиски ни к чему не привели.
Волнения в Москве были велики. Дошли они и до государя, к тому времени вернувшегося из-за границы. Император потребовал объяснений. И митрополиту Филарету пришлось оправдываться перед императором и москвичами.
В своём обращении он ссылался на то, что погибли и скиния Моисеева, и храм Соломона, и другие замечательные памятники. Он восклицал, что не следует сетовать по поводу разрушения храма Предтечи – мол, что это по сравнению с утратой ветхозаветных святынь! «И так, не очень большая потеря, если камни Василия Тёмного не останутся на своём месте,- писал тогда митрополит,- когда храм в них обитавший, со своею внутреннею святынею и даже с осенявшим его крестом переместился в другие стены».
Боровицкая (Предтеченская) башня Московского Кремля
Иконы и крест с этого храма для успокоения москвичей были перемещены в ближайшую Боровицкую башню, где и был устроен новый храм Предтечи, но из-за сырости и неприспособленности для службы этого помещения он вскоре был закрыт – и… навсегда.
Источник:
Священные прародины славян Александр Асов.- М.: Вече, 2008. - 384 с.